C наступающим Новым 2014 годом!

С НОВЫМ 2014 ГОДОМ!!! 

                                                                        *** 

Прекрасные созвучия: Федерико Лорка и Сергей Есенин

"Хочешь цвести весной - стань землей. Я был землей. Я ветер". 

Федерико Гарсиа Лорка

Свищет ветер, серебряный ветер,
В шелковом шелесте снежного шума.
В первый раз я в себе заметил —
Так я еще никогда не думал.

Пусть на окошках гнилая сырость,
Я не жалею, и я не печален.
Мне все равно эта жизнь полюбилась,
Так полюбилась, как будто вначале.

Взглянет ли женщина с тихой улыбкой —
Я уж взволнован. Какие плечи!
Тройка ль проскачет дорогой зыбкой —
Я уже в ней и скачу далече.

О, мое счастье и все удачи!
Счастье людское землей любимо.
Тот, кто хоть раз на земле заплачет,—
Значит, удача промчалась мимо.

Жить нужно легче, жить нужно проще,
Все принимая, что есть на свете.
Вот почему, обалдев, над рощей
Свищет ветер, серебряный ветер.

                           Сергей Есенин 1925

Загадка Н. А.

Однажды, когда проводила в библиотеке мероприятие, посвященное о. Павлу Флоренскому, пребывая в приподнятом настроении (из-за того, видимо, что удалось что-то понять из мысли Павла Александровича), сказала ребятам, что можно стать участниками *некоей* "Философической лаборатории". Один из студентов откликнулся на мои слова и мы обменялись мыслями по этому поводу.

Н. А. (инициалы моего собеседника), посмотрев видео "Идея Философической лаборатории", на мой взгляд, довольно удачно, раскрыл важные ассоциации, которые я, по-видимому, и хотела пробудить у зрителя: 

"Посмотрел видеоролик. Он мне понравился. Весьма прослеживается концепт ФЛ. 

Выделил три идеи, по одной на фрагмент из фильма: 

Леонид Енгибаров. Лестница

Лестница

Однажды я встретился с лестницей. Это была лестница, ведущая вверх, по которой так часто скатываются вниз. Мы долго беседовали с ней, и я многое понял из ее рассказов.

Ошибаются те, кто думает, что главное в жизни человека — дороги. Нет, главное — лестницы, по ним мы поднимаемся и спускаемся (не всегда и не все самостоятельно), по лестницам мы карабкаемся, а иногда счастливо взбегаем, перепрыгивая через две ступеньки к прекрасным мраморным площадкам успеха, порой таким непрочным. Оттуда мы больше видим, и все видят нас. После чего очень важно бывает определить, стоит ли подниматься выше и по какой лестнице, или лучше вызвать лифт и передвигаться то вверх, то вниз, в зависимости от механизма моды, общественного мнения, да мало ли чего, что управляет капризным лифтом.

Есть еще любители взбежать, отдав все силы сердца и мозга, на самый верх самых коварных и шатких лестниц, а оттуда съехать по перилам, испытывая наслаждение от оваций за безрассудство и храбрость. Здесь есть опасность не удержаться в конце и шлепнуться, но у того, кто спускается по перилам такой лестницы, дух захватывает и кружится голова. А аплодирующие?

Они же собираются не ради падения.

Да, главное в нашей жизни — лестницы, потому что ведь в конце любая дорога — это та же лестница, только вначале незаметная. И особенно опасны кривые, когда из-за поворотов не чувствуешь, что опускаешься все ниже и ниже.

Вот что рассказала мне старая лестница, ведущая вверх, которая очень страдала, когда по ней скатывались вниз.
Не обижайте лестницы!

                                                                                          Леонид Енгибаров. 

(с) Источник 

Искусственная универсализация и естественное приобщение Целому

К радости, небольшой комментарий, оставленный А. М. буквально "раскрыл мне глаза" на проблему универсализации.

Целью универсализации является "соединение" разрозненных частей, областей знания в одно целое, по сути, - создание чудовища Франкенштейна.

Моей целью (если хотите, самовоспитания - САМО-ВОС-ПИТАНИЯ - слово-то какое!) является достижение состояния ПРИЧАСТИЯ - но не тому миру, что создан франкенштейнами, - а БЫТИЮ.

Дополню размышление потом. 

Новый жанр : диалог - импровизация

Здравствуй, читатель.
Сегодня я решила попробовать новый жанр.
Нет времени писать длинные статьи - надо читать, учиться (писать длинные статьи), думать...

Вот я и решила попробовать себя в коротком парадоксальном диалоге (сама придумала жанр, но, возможно, снова  изобрела велосипед)...  

Тема: универсализация, университет, образование, Человек. 

Зацепки: universitas - множество, совокупность, общность. Universalis - всеобщий, всеобъемлющий. 

Разговор на Новогоднем пире(-у) ( о политике говорить запрещено). 

- С университетом-то - кризис. Не годится современная универсализация ни к черту. 

- Ну, вы поторопились с выводами... Чем я вам - академик! - плох?... Тэ-э-экс...   Рождественского гуся еще не пробовали! Дайте-ка ножку положу.
- С удовольствием отведаем. Да с яблочками внутри! Хорош гусь! А, все-таки, никуда не годна эта ваша универсализация...  Жирноватый будет гусь для моей печени, жаль... 

-  Ничего-ничего.. Я вам, чтобы все переварилось как надо - таблеточку дам... Да что же вы так ополчились на высшую-то школу?!
-  Не я... Это печень моя ополчилась... Нет сил такой объем информации в такое количество часов впихнуть. Уж я и схемы им, и конспекты по конспектам... Не принимают головушки! 

-  Ну, это да. Измельчал современный человек.... Измельчал... Не зреют у него самого Вопросы глобальные, не зреют... Не жаждут истины, брат... Есть, конечно, единицы... А массам - им.. им "хлеба и зрелищ". А как ты, понимаешь, возьмешь истинное, если руки-то не протянешь пустые, свободные от стереотипов и мнений разных... 

- Вот и я о том говорю! Суем мы студентам в головушки, забитые всяким скарбом, дорогие вещи, а цены на них они и не знают и смеются над нами и распинают... Ценнее им сейчас, брат мой, освобождаться от барахла... 

- Дело говорите. Так в чем же кризис универсализации? Мы-то, вроде, как надо работаем... 

- Нужно, друг мой, сначала пространство внутреннее подготовить у студентов. С малых лет. Чтобы была у них ... непочатая целина универсума в голове. Чтобы и поля, и леса, и горы, и неба лазурь, и моря синь, и родителей любовь, и звездная бездна - все это внутри них прежде обрисовалось бы в самых простых непосредственных и чудесных красках и чертах...  и жило бы своей жизнью... А потом бы они  и спросили самого себя: а кто же это, зачем меня таким миром-то чудным наградил? Вот с этого и пойдет *универсализация... И заработает уже мысль, завертятся жернова ее, понадобится для них зерно из рук Учителей... 

- Хорошо говорите. Эх. И для меня, пожалуй, жирен этот гусь. Возьму-ка я просто яблочко... 

Важная функция интеллигенции - антипрофанация

Для начала предложу вам, читатель, принять простую мысль: интеллигенция, находящаяся в состоянии поиска смысла жизни, - это вовсе не лучшая часть человечества. Задача ее - либо совершить выброс из себя в сферу простой деятельной жизни, либо - продолжить "подвиг" нахождения истины, смысла жизни. 

Думается мне, что на земле существует единый Субъект, ему лишь свойственны разные состояния. И состояния объединяют единичных субъектов в более или менее тесные группы, сообщества. Некоторые состояния для некоторых субъектов недоступны (до тех пор, пока они, естественно, не вышли на уровень Трансцендентального субъекта) и для тех, чьи состояния ему не доступны - он - другой. О каких состояниях речь?
Возможно, о состояниях Памяти, о состоянии сознания всеобщности, целостности всего...

Поиск смысла жизни, истины - это поиск, возможно, некой УНИКАЛЬНОСТИ, НОВИЗНЫ.   

Состояние "сомнения" - ДЕКАРТОВСКОЕ СОСТОЯНИЕ - это далеко не всеобщее состояние Субъекта, но и не уникальное (благодаря Декарту).

Сомневающиеся выполняют важную функцию АНТИПРОФАНАТОРОВ. 

Барон Мюнхаузен говорил (словами Г. Горина): "Улыбайтесь,господа...".
Это очень созвучно: "Сомневайтесь, господа...", т.е., не делайте себя сами вьючными ослами... 

Полнота и отсутствие - одно и то же?

Даниил Хармс

Макаров и Петерсен

Макаров: Тут, в этой книге, написано о наших желаниях и об исполнении их. Прочти эту книгу, и ты поймешь, как суетны наши желания. Ты также поймешь, как легко исполнить желание другого и как трудно исполнить желание свое. Петерсен: Ты что-то заговорил больно торжественно. Так говорят вожди индейцев. Макаров: Эта книга такова, что говорить о ней надо возвышенно. Даже думая о ней, я снимаю шапку. Петерсен: А руки моешь, прежде чем коснуться этой книги? Макаров: Да, и руки надо мыть. Петерсен: Ты и ноги на всякий случай вымыл бы. Макаров: Это неостроумно и глупо. Петерсен: Да что же это за книга? Макаров: Название этой книги таинственно. Петерсен: Х и - х и - х и! Макаров: Называется эта книга м а л г и л. (Петерсен исчезает.) Макаров: Господи! Что же это такое? Петерсен! Голос Петерсена: Что случилось? Макаров! Где я? Макаров: Где ты? Я тебя не вижу! Голос Петерсена: А ты где? Я тебя тоже не вижу. Что это за шары? Макаров: Что же делать? Петерсен, ты слышишь меня? Голос Петерсена: Слышу! Но что такое случилось и что это за шары? Макаров: Ты можешь двигаться? Голос Петерсена: Макаров! Ты видишь эти шары? Макаров: Какие шары? Голос Петерсена: Пустите! Пустите меня! Макаров! (Тихо. Макаров стоит в ужасе, потом хватает книгу и раскрывает ее.) Макаров: (Читает)" ...Постепенно человек теряет свою форму и становится шаром. И, став шаром, человек утрачивает все свои желания." Занавес.   (с) ИСТОЧНИК

М. Лайтман о "лестнице" и духовной силе

Лестница вверх

Никто, кроме Бааль Сулама, не дал понятиям реальности, Божественности и Торы ясную трактовку, подходящую для нашего поколения и позволяющую всё объяснять в виде законов взаимодействия света и сосуда. Ведь нет ничего другого, и отсюда проистекает всё. А прочие концепции – не более чем мудрствования разума.

Юрий Лотман о культуре, искусстве, интеллигенции

Лекции об Искусстве (П. Волкова) - №2, 3, 9-10

Беседы об искусстве - Лекция №1

Греческая культура - колыбель современности.

В Греции сложилась совершенно особенная цивилизация, там не было единого государства, объединяющими функциями обладали:

1. Олимпийские игры
2. Пифийские игры
3. Художественные союзы
4. Пиры - ритуальные диалоги о главном

Наша среда обитания должна быть - живая природа...

Дизайн обложки диска "Архангельск" рок-группы "Аквариум"

По-моему, если далее не писать стихотворение или серьезное научное исследование, - все сказано этой картинкой. 
Существенно ли то, что для человека, обращенного к природе (нельзя сказать "вперед") - указующий перст направлен перпендикулярно и влево?. 
Ну а как многозначителен крючок!
И, может быть, вообще, дорога влево - это обходной путь к свету, к природе, в то время как путь "прямой" - "садит на крючок"...
В общем, простор для воображения... 

Власть дискурса

Философа я хочу определить как неподвластного дискурсу.

Философия - есть освобождение от власти дискурсов, которых за историю человечества накопилось множество множеств.

Как между творцом и творением - находится пропасть, так и между философом и дискурсом - бездна. 

Философы и интеллигенция

А может ли философ не быть интеллигентом? Может ли философ не быть интеллектуалом?

Вопросы, я скажу, - интересные... 

Философ - это тот, кто устанавливает факт подлинности.
Философ - это тот, кто пробивается сквозь кажущееся к действительному.
Это "движение" предполагает как нравственную, так и интеллектуальную составляющую, но ими не ограничивается. 

 Философ четко различает объективированное и живое, и его интересует, конечно, живое, хотя объективированное является своеобразным "лабиринтом", дорогой к смыслу.

Подлинное - шире истинного, подлинной может быть и ложь, если она идентифицирована. В таком случае и ложь "будет на руку": мнимый горизонт, будучи назван своим собственным именем, перестает "звать", увлекать, предоставляет свободу движения в верном (глубинном) направлении.  

Интеллигентность - это, мне думается, внешнее проявление внутренней Цельности... 

Доклад д.ф.н. В. А. Рыбина "Университет XXIв"

Политическая неравновесность

В нашем обществе два полюса: власти и подчинения. Один полюс мыслится полюсом бытия, другой - существования. "Подлинен тот, кто властвует". 
Разумная же человеческая жизнь строится на основе диалога равных друг другу сторон. Проблема в том, что неравновесность проецируется в обществе на разных уровнях, что прекрасно проиллюстрировал фильм о Соловках: дай ничтожному человеку власть - он начнет унижать другого. Убивая (унижая до степени отрицания) другого, некто существующий лишь мнимо пытается  доказать самому себе, что жив по-настоящему.

Отсюда, кстати, - проблема всех войн. Война - способ установления тождества, подлинности: "победителей не судят", но именно такой путь говорит о ложном результате.

Только тот, кто способен спасти жизнь, сохранить - жив по-настоящему.

В обществе же политической неравновесности создаются условия для УГНЕТЕНИЯ  одних - другими. Механизм действия представляет для меня практический интерес. 

Власть Соловецкая - Свидетельства и документы - 1988

Точка отсчета - ноль

Что находится между нулем и единицей?
Казалось бы, простой вопрос! Между нулем и единицей на числовой оси - расстояние, равное единице. 
Но, я скажу - вектор! Направление! Между нулем и единицей - воля, вектор, направление.

Мыслящий человек потому не деятелен, что СОМНЕВАЕТСЯ.
Стоит ему победить сомнения, как удастся вылезти из болота неопределенности.
Необходимо желать, хотеть, устремляться.
Но воля должна облекаться в форму необходимого. Все по-настоящему деятельные люди были хорошими теоретиками, стратегами, тактиками. 

Задачи протоинтеллигенции

Продолжая тему интеллигенции.

Я скажу следующее: современная русская интеллигенция - двойственна.

С одной стороны - это потомки дворянства "старой России" (о чем свидетельствует интерес к генеалогии у этих людей).
С другой стороны - новая, взращенная Советской Россией прослойка, которую я предлагаю назвать ПРОТОИНТЕЛЛИГЕНЦИЕЙ.  При этом, несмотря на то, что почвой ее появления стал СССР (бесплатное образование, советское искусство и др.), она также питается в настоящее время и возрожденными плодами "старой России".
Т.е., налицо у протоинтеллигенции - двойственность и необходимость самоопределяться в двух направлениях: по отношению к "старой России" и по отношению к Советскому периоду. Презреть одну из сторон - значит лишиться важного основания, купировать возможность мышления.

Но, помимо названных двух сторон, существует и третья сторона: это Западная цивилизация, которая тоже взывает к нашей русской протоинтеллигенции с просьбой, а иногда и требованием своего осмысления.
Таким образом, протоинтеллигенция в наше время безжалостно распята между: старым и новым, иным и исконным. 

Мышление, способное осмыслить, "снять" два противостояния - будет началом НОВОГО МЫШЛЕНИЯ, НАЧАЛОМ НОВОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ. 

В настоящее время, когда  обвиняют интеллигенцию в целом, первой, "старой", собственно, нет дела до этих обвинений, так как она, хотя и не справилась с задачей быть авангардом перемен в годы перестройки, тем не менее, вполне самостоятельна как замкнутый сам на себя класс, и способна в какой-то степени самосохраняться и самовоспроизводиться (иногда путем механического исхождения за пределы поля обвинений).

Кого затрагивает критика - так это протоинтеллигенцию, которая не может избежать конфликта, потому что не самостоятельна ни финансово, ни политически (потомки рабочих и крестьян). Она ощущает свою неустойчивость, положение "лишнего человека". От протоинтеллигенции требуют Действий, иногда нивелирующих ее до состояния "рабочего класса" (брось думать - "горе от ума"). Однако, протоинтеллигенция не научилась еще мыслить для действия (не достигла состояния САМОСОЗНАНИЯ, не способна ВЗЯТЬ И НЕСТИ КРЕСТ ПО БЕССИЛИЮ, А НЕ ПО ЛЕНОСТИ).

Настоящая задача протоинтеллигенции - понять саму себя, свой онтологический статус.

Нищета интеллигенции

Современный человек - мыслящий - находится в УГНЕТЁННОМ СОСТОЯНИИ.
Импотентны у нас не только интеллигенция в целом (и в этом можно усомниться), но и представители других классов и слоев: все, кто с угнетенным мышлением.

Менее угнетены те, кто наделен ВЛАСТЬЮ, ибо власть представляет собой СИЛУ; и, видно, то ЗНАНИЕ, которым пользуется эта власть - это не то знание, которое есть у интеллигенции, а нечто ИНОЕ. ("Миром правят символы" - ?).

Одним словом, сказал "А" А. С. Никифоров, а я говорю "Б".

Говорю: ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ ОТЧУЖДЕНА ОТ ЭНТЕЛЕХИИ, ПОТОМУ - "импотентна" (т.е.  - не жизнеспособна). 


(а я -  продолжаю трудный путь Самопознания, полный опасностей) 

Почему наша(у) цивилизация(ю) не любит мудрость?

В.А. Кутырев

    Если  историю человечества  рисовать предельно широкими мазками, то она выглядит как движение  от варварства к культуре и от культуры к цивилизации. В символической сфере этому примерно соответствует переход от мифа к логосу и от логоса к матезису. Так шел процесс рационализации мира или, с легкой руки постмодернизма, пропуская логос,  таково было движение «от поэмы к матеме». 

    Особенность «нашей» ХХ-ХХ1 века цивилизации  в том, что, идя по этому пути и непрерывно глобализуясь,  она накопила огромные, немыслимые в прежние времена богатства, а ее рациональность стала  технико-информационной. Она превратилась  в потребительское   общество, регулируемое  разного  рода  технологиями с   вкраплением традиций и культурных форм. Идеал, к которому стремится современная цивилизация   –  все более производительная  саморазвивающаяся  социотехническая система.  На повестке дня  - Технос.

    Это чрезвычайно успешное по условиям быта и комфорту общество. Почти рай! Но  все, способные видеть  дальше своего носа люди,  говорят о его кризисе, конце истории и смерти человека. Чего не хватает человечеству для полноценной  жизни или хотя бы выживания (демографически его авангард  вымирает буквально),  не говоря  о гармонии  и счастье? Неужели энергии? Денег? Информации? Да сколько можно! И сколько нужно? «Передовые» страны от них просто задыхаются,  не зная как утилизировать, на что/кого истратить,  куда выбросить. Тем не менее, разного рода средств и богатств кажется все  мало,  за ними она гонится, ставя задачу бесконечного  «увеличения ВВП». В этом трагедия нашей цивилизации. Она лишается встроенного в себя, регулирующего ее  разума! Если чего ей/нам не хватает, то конечно, Мудрости. Мудрости использования или не использования энергии, богатств, информации. Где мы ее потеряли и продолжаем терять?

    Человечество никогда не было особенно мудрым, на что издавна сетовали  его великие представители. Наше время отличается тем, что  дефицит мудрости приобретает  сущностный, структурный характер. Она изгоняется из современной жизни и отношений «как класс», как форма духа. Перестает быть целью и считаться «высшим уровнем знания».  Оказывается  не нужной в принципе. Даже  вредной, тормозящей, «мешающей». Это происходит по достижению   цивилизацией технико-информационной, «новационной»  стадии. Отсюда  соответствующее отношение к философии, когда вместо  любви к мудрости культивируется равнодушие или  ненависть к ней  – «фобософия». Однако начнем с «Начала», когда мудрость и любовь ценились и  были живы.

   «В Начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Бог» - гласит Библия. По-гречески «Слово» -  это Логос. Логос в определенном смысле  есть преодоление мудрости, которая в нашем сознании (что не случайно),  если подлинная, настоящая, то обычно  «древняя» и  «восточная». Это значит, существовавшая  до  Логоса. 
В самом христианстве, особенно его восточной  византийской ветви, неудовлетворенность несовпадением логоса с мудростью выразилась в апологии  Софии как Премудрости Божией.  «Несогласие с логосом» в контексте русской православной традиции дошло до ХХ века. София противополагалась логосу как душа духу, или как бытие духа, но все-таки  ориентированного на чувственную интуицию, на  более близкое, в сравнении с Логосом,  божественному, нечто ценностное, прежде всего   нравственное. С точки зрения В. Соловьева, П. Флоренского и других «софиологов» логос уже не мудрость.  Он оторвался от добра и красоты, он  слишком  «знание». С другой стороны, позитивисты стремились к преодолению философии  из-за  ее смысловой многозначности, адепт  «строгой науки» Э. Гуссерль считал мудрость низшим уровнем знания, а  русский последователь Э. Гуссерля  Г. Шпет даже написал работу «Знание или мудрость», противопоставляя  их как нечто объективное и субъективизм.

     Другие представители русской философии, понимая, что  под напором происходящей рационализации мира  Мудрость как таковую  не отстоять, боролись за «софийную» трактовку Логоса в виде целостно одушевленного  знания в противовес его позитивистскому  сведению к чистому разуму.  По этому вопросу  вокруг образованного  в 1910 году   философского журнала  «Логос» развернулась знаменательная полемика.  
Владимир Эрн в книге:  «Борьба за Логос» М., 1911 г.  упрекал редакцию, что направление журнала не отвечает Логосу, как он понимался в античности, христианстве и философии вообще.  Что логос  у них из «Живого Слова» превратился в   сухую и мертвую мысль, в абстрактное Рацио, а потому    название  журнала  есть «маска».  

С  историко-философской точки зрения В. Эрн был прав, но тенденция рационализации логоса  побеждала не  просто в журнале, а в духовной жизни, в предметной реальности. 

     В ХХ веке логос практически полностью отождествляется с «позитивным»  мышлением,  рациональностью и дискурсом.  Если уж отслеживать названия, то возобновившееся  в 1991 году в России издание нового «Логоса» это подтверждает: журнал занял нишу наиболее абстрактного, аналитического,  ориентированного на научность феноменологического мышления.

 А после случившегося в философии структурно-лигнгвистического поворота, в ней настал трансцендентально-идеальный  рай: все предметное исчезло, все живое и телесное  умерло, кругом одни слова,  язык,  анализ и дискурс. Ни объекта, ни субъекта, ни означаемого, ни означающего. There is nothing outside of the text. Реальность стала знанием, знание – реальностью. Кто в него не попал, мучаются в аду веры и любви, чувственного и иррационального. О мудрости в таких условиях вспоминать неприлично, философия, если допускается, то «научная», или вырождается в теорию социального управления. Однако отношения и смыслы все-таки остаются.  Живи  теоретик и радуйся, воспевай свое отсутствие, рациональный логос или логическую рациональность, кои, отныне,    заняли  место бытия.

       Увы, счастье редко бывает долгим. Идеологическим выражением вступления цивилизации в технико-информационную стадию стал постмодернизм. Если его сузить  до «философии», то постструктурализм. А это -  постлого(с)центризм! Конечной целью провозглашенной в нем  деконструкции онто-тео-фоно-фалло–логоцентризма (Ж. Деррида) был логос. «Классическое» рациональное познание мира  по законам логики языка  – главная мишень в критике теоретического центризма. Пожертвовать логосом, отказаться от сознания - вот что требует постструктуралистская  «философия».  Пожертвовать языком, отказаться от слова – вот о чем говорит она человеку. Логофобия, логотомия – специфические категории постмодернизма, предназначенные для борьбы с логосом.  Его «руинизации».    Рас/за/чистки места для  Иного. Борьбы не с какой-то там древней мудростью,  а с рациональностью и  смыслом,  которые  тоже больше не нужны. Борьбы с пониманием.

    Значит ли это, что постмодернизм отказывается от мышления вообще? Нет. Оно сохраняется, однако при условии,  если это будет  «письмо», при том не буквенное, а из «грамм», если оно не качественное, а количественное, не  словесное, а цифровое. Если вместо логоса – матезис, топос. Исчисление. И лучше,  когда  оно  не «ручное» (головой), а информационно-компьютерное, основывающееся на принципе «следа и различия». Математически «говоря» - в битах: 1001010001110… Это тоже рациональность, но постчеловеческая, когнитивная и машинная  - авторациональность Техноса. Это тоже мышление, только трансцендентальное, «абсолютно внешнее» (Ж. Делез), т.е.   «без сознания». Мышление как программирование, как чистый интеллект, в пределе – Искусственный Интеллект.

     «В классике» привычно думать, что всякое мышление есть сознание, логос, язык,  что это словесное обозначение предметного содержания, его  обработка и  движение  в понятиях, суждениях и умозаключениях,  которые,  в конце концов,  дают нам модель мира, позволяют ставить цели и решать задачи по выживанию в окружающей  среде. Мы все время представляем, помним, подкрепляем образами реальных предметов  то,   о чем  с-мыслим и ведем  речь. В целом оно должно служить  нашему Благу. В прежние времена  мышление без блага, не «ведущее к Храму» не ценилось или считалось опасным. Потом, как известно, стало ценится  полезное знание (Ф. Бэкон), но полезное для человеческой жизни. Во всех  случаях это было  знание, приведенное  к мере человека, что собственно и есть главное свойство  мудрости.

        В отличие от него, в «когнитивистике», с возникновением информационно-компьютерных технологий, возникают внутренне не связанные с целями и ценностями, чисто формальные, математические  способы об/пере/работки реальности. Полу-и-полностью автоматизированное  мышление-исчисление, знание-коммуникация. В нем нет предметного содержания, образов и смыслов – в этом «смысле» оно безбытийное,   от которых/ого/ оно только отталкивается в начале или   они «вышелушиваются» в его  конце, при интерпретации,  культивировать способность к которой,  становится все труднее, ибо под влиянием формального мышления  человек постепенно совсем  перестает понимать о чем, о какой реальности  мыслит. И ему этого даже не надо. Вредно. В том числе  в «конце и начале». Даже когда он это делает «вручную», собственной головой. Самый абсурдный вопрос, который можно поставить при подобном познании,  это  «Откуда мы, кто мы, куда  идем?»  Технологическое  мышление «нашей цивилизации» отвечает  только на  вопрос «как».

     Первая глава знаменитой, достойной считаться одной из главных в   ХХ столетии,   книги  Ж. Деррида  «О грамматологии» называется: «Конец книги и начало письма». На первый взгляд название парадоксальное. Ему удивляются. Но это те, кто не видит амбивалентности когнитивной революции и превратного характера ее отражения в постмодернизме. Парадокс исчезает, если мы поймем, что письмо в данном случае не буквенное, не текстовое, а на основе постлогоцентристского алфавита, дигитальное письмо-матезис. Оно действительно «после книги». Конец книги и начало компьютера, конец дискурса и начало программирования, конец  о-смысл-ения и начало ис-числ-ения и, наконец,  если говорить применительно к человеку непосредственно, то, что лежит в фундаменте этого процесса: конец сознания (человеческого) и начало мышления (постчеловеческого) -  так разрешается мнимый парадокс Ж. Деррида. Так раскрывается тайна всего постмодернизма как  идеологии и философии Техноса. Если ее  выразить в лозунге, то это:  There is nothing outside of the bit.

     В «конечном счете»  бессознательно-безбытийное    мышление, формальное  мышление-исчисление,  превращаясь в   безъязыково-бессловесное,   будет осуществляться «от мозга к мозгу» (а лучше, от чипа к чипу) о чем   день и особенно ночь/ю/, особенно в технопарках  мечтают идеологи  так называемого открытого церебрального общества. Процесс забвения мудрости, дошедший до  «потери сознания» все более ускоряется. Техническое, в пределе -  бессловесное  мышление как бы незаметно, но довольно быстро   становится господствующим, своего рода парадигмальным способом отношения к миру. Все больше людей охотнее пишущих, занятых компьютерной  текстурбацией, нежели говорящих и предметно действующих.  А когда они говорят, их язык  схематичен, суждения рубрикаторские, действия механичные. Зато никаких противоречий, никакой пресловутой диалектики. Потерей собственно человеческого смыслового и победой принципиально антифилософского мышления объясняется кризис   антропологии  и  гуманизма, переход к  трансгуманизму  и posthuman study, борьба со всем  реальным, еще не информационным, не виртуальным, со всем естественным  и культурным  в человеке – телесностью,  этносом, полом,  религией, моралью, образностью, духовностью и, конечно, с пережитками любомудрия. Оно теперь – «эзотерика».

   На безбытийное, постсознательное, бессмысленно-инструментальное коммуникационное мышление  ориентируется глобальная  система образования и это главный показатель его парадигмальности. Тестирование вместо рассуждения, спора и предварительного построения модели ответа - первичный специфицирующий признак перехода  мышления от его образно-смыслового этапа к знаковому,  от «поэмы к матеме»,  от свободы, пусть ученического, но  творческого построения новой познавательной ситуации к ограниченному выбору из  кем-то  и где-то заранее построенной.  Упорное внедрение тестов, с очевидностью ведущих, если стоять на личностно-человеческой точке зрения,  к примитивизму  мышления,   не произвол чиновников  от образования, а заказ прогресса на  формирование  «общества незнания». Не о-со-знающего, но эффективного, адаптированного к машине и потому безумно производительного. И когда на всех перекрестках говорят об «обществе знания», то это злостный (само)обман. На самом деле формируется общество информации и автоматического  интеллекта, с вкраплением в него (пока) «человеческого фактора»,  необходимого на стыках потоков компьютерных исчислений. Чаемый идеал такого бессознательно (не)мыслящего общества хорошо выражается   популярным лозунгом:  «За нас думает математика». Или  (и) опредмеченная, «реализованная» математика – ИКТ,  Интернет.  Мыслить своей головой в таких условиях   тоже,  что  вести устный счет в уме или столбиком на бумаге или,  стоя рядом с многокубовым экскаватором,   копать землю детской  лопаткой. Никто  устно и не считает. Аналогичным образом  начинают переставать думать и самостоятельно говорить.  Как перестали копать. Больше не культивируют.  Ни землю, ни головы, которые, в качестве естественной и сознающих, существуют теперь  «по традиции».  Очевидно, что  в ближайшее время без/д/умно новационные теоретики трансгресса человека к искусственному интеллекту будут считать интерпретирующее мышление  таким же  архаическим, как мудрость,  духовность и (даже) логос-языковая  рациональность,  а его/их носителей опасными консерваторами и фундаменталистами. Произ/ходит/ойдет это незаметно, в режиме эвтаназии. Мы не будем знать, когда нас не будет. Если, конечно,  все не рухнет раньше под тяжестью результатов нашей безудержно  бессмысленной деятельности. Или – слабо мерцающая надежда: если мы,  в тоске и тревоге,  не  сумеем  остановиться,  оглянуться и, как Антей к Земле, припав к Истокам,  понять: «Почему  эту цивилизацию не любит мудрость?»

     И – отказаться от нее. Хотя бы бороться с ней.

     Тогда продлимся…

Опубликовано: "Вестник Российского Философского Общества", 2007, № 3. С. 96-101

Звук и Цвет: Тонкое и еще тоньше

В своей системе А. С. предлагает Святым Духом полагать Тьму.
Возможно. Значит, я полагаю Святым Духом - Музыку.

Но вот вопрос: одно ли и то же, что человек слышит и что человек видит?

Видимый мир являет нам обман, говорят. Нельзя верить глазам своим тем, кто не Художник.

Прислушиваться в тишине и темноте - иногда это лучше, чем говорить и смотреть.

Глобальное мышление - это американизм

Проблема.
Глобальное мышление способно сделать из человека высокоразвитого муравья.

Хочу сказать, что глобальное мышление (которое и мышлением-то назвать трудно) не снимает "проблему муравья и муравейника".
Тут марксизм пошел горааздо дальше, отдав должное диалектическому учению.
"Глобальное мышление" - это вовсе не философия! Это та же  обыденная (муравьиная) картина мира, только гипертрофированная, это плод "американского" (читай: среднестатистического мещанского) сознания.

По сути, границы муравейника могут  бесконечно расширяться, но, все равно, все, что внутри, будет оставаться обычным Муравейником.

Куда бы не пошел, не полетел человек с "глобальным (гипер-обыденным) мышлением" - на Марс или на Альфу Центавра - он будет ВСЕГО ЛИШЬ расширять границы своего (благословенного?) Муравейника.

Под словом "муравейник" я понимаю состояние общественного сознания, в котором субъективное (без чего невозможно индивидуальное) - нивелируется.

Служить истине или служить родине?

Недавно на сайте Стихи.ру был объявлен конкурс стихов о Родине. Чего только не написали, кто только не написал!
У меня есть стихотворение о Родине, но его на конкурс не выставишь, пожалуй. Поэтому к призыву я оказалась глухой и немой. Здесь, на своей "лестнице", позволю несколько слов...

Трагедия Есенина, Маяковского, трагедия Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама, Гумилева...

(не забываю о П. Флоренском и Г. Шпете...) 

Что это? Случайности? Глупости? Или - закономерности? 

Какой страшной десницей правит Человеческая глупость, уничтожая лучших, кто мог бы быть!
Не может же рука сознательно отсекать голову!
Значит, - разные тела, разные силы в том!

Моя Родина - это общество всех этих искренних и казненных людей. Могу ли я признать своей родиной тело карающей их десницы? Именно это посчитаю я самым страшным предательством в своей жизни. 

Но эти же самые люди служили и родине - родине Будущего, где не будет уже этой страшной несправедливости, власти целого ("подавляющего большинства") над уникальным! И той, далекой родине, которая рождается здесь и сейчас, я тоже готова служить всем лучшим, что во мне есть.  

Возможно ли возрождение классики?

Предлагаю познакомиться с текстом выступления (в ответ на доклад А. Г. Щелкина "Постмодернизм - законченный проект. Возможно ли возрождение классики?") преподавателя истории философии СПГУ им. А. Герцена А.Н. Муравьёва: 

"Добрый вечер, уважаемые коллеги! Своим замечательным докладом Александр Георгиевич подтвердил то, в чем я никогда не сомневался, а не сомневался я в том, что ренессанс Михаила Александровича Лифшица неминуемо наступит. Замечательно, что именно сегодня мы дожили до этого времени. Оно наступило, конечно, не без самоотверженных усилий Владимира Георгиевича Арсланова, который уже более десяти лет энергично издаёт в высшей степени интересный архив М.А. Лифшица. Даже в расположенном внизу книжном магазине ныне перестали бороться с Лифшицем. Года три назад я был свидетелем своеобразного признания острой актуальности его трудов. Какие-то очередные хозяева этого магазина изъяли находившийся до них в продаже сборник философских памфлетов Лифшица «Либерализм и демократия» и, пожертвовав своей прибылью, вернули его на склад. Я, помню, подумал тогда: значит, действительно до сих пор непереносим Михаил Александрович для врагов демократии!

Сегодня мы вновь встречаемся со словом и мыслью М.А. Лифшица на том едином основании всякого слова и мысли, о котором только что хорошо сказал Александр Геннадиевич Ломоносов. Сова Минервы в этом смысле действительно вылетела и теперь очень важно сделать так, чтобы ничто не отклонило её от её собственной цели. Именно поэтому, безоговорочно одобряя содержание и пафос доклада в целом, я позволю себе высказать некоторые критические замечания. К слову сказать, хотя этот доклад и был произнесен без всякого внешнего пафоса, но внутреннее горение человеческой души в нём, конечно, чувствовалось. Постмодернисты ужасно холодные, потому что они мрачные, духовно мёртвые, а не живые. Поэтому возродиться они не могут. Классика же как раз тем интересна и потому всегда возрождается, что она вечно жива. Даже если она выступает, как сегодня, во внешне холодном виде, на самом деле она очень горячая, пылающая и сияющая светом!

Я постараюсь кратчайшим образом отнестись к основным пунктам, сформулированным нашим докладчиком, и необходимым, на мой взгляд, образом уточнить его тезисы. Я не буду, конечно, в силу отсутствия времени распространяться по их содержанию, а только обращу внимание на, казалось бы, малозначительные, но очень важные детали.

Александр Георгиевич начертал в названии доклада: «Постмодернизм – законченный проект». Во-первых, лучше, мне представляется, говорить постмодерн, а не постмодернизм. Почему? Потому что любой «-изм» есть только умонастроение, а мы имеем дело с реальным явлением современности, а не только с умонастроением отдельных философствующих литераторов и публицистов. В этом смысле постмодерн есть не чей-то проект, а некоторая реальная проекция будущего, отсчёт исторической перспективы. Поэтому, во-вторых, этот «проект» не совсем закончен, причём далеко не совсем, отчего и имеет смысл говорить о нём, хотя и не бороться с ним, о чём я скажу позже.

Далее: «Возможен ли ренессанс классики?» Точнее было бы сказать, что он необходим. Ренессанс классики потому и возможен (без всякого «ли»), что необходим. Этот ренессанс тоже не блажь, скажем, Михаила Александровича Лифшица, Владимира Георгиевича Арсланова, Александра Георгиевича Щёлкина, моя, или, допустим, Петра Юрьевича Нешитова или Александра Геннадиевича Ломоносова. Это не чья-то странная личная склонность к классическому в искусстве или в философии, к чему-то якобы замшелому, древнему и т.п. Вовсе нет! Как я уже сказал, классика – это вовсе не мёртвое, отжившее прошлое, а это вечно живое, настоящее и поэтому всегда – будущее. В том числе и наше будущее заключено в ней, в этой самой классике, потому что только в ней, а не в чём-то ином бьёт источник настоящей, вечной жизни. Мне кажется, очень важно это понять и подчеркнуть.

Следующий тезис: Александр Георгиевич говорил о «рациональной традиции», о «Просвещении и рациональной традиции». Здесь тоже есть некоторая необходимость уточнить. 
Рациональная или рационалистическая традиция Просвещения? Просвещение есть традиция именно рационалистическая. Рациональная традиция – это нечто более содержательное и серьёзное; именно отсюда и различие выражений. Мне представляется, что эта многозначность здесь очень нужна. Рациональная традиция в широком смысле есть как раз культура разума, включающего рассудок, но не сводящегося к нему, а не исключительно культура рассудка, что и есть узкий рационализм. Разумность означает истинную рациональность. Ведь ratio – по латыни означает именно рассудок. Разум же, если брать его как нечто отличное от рассудка, есть intellectus, nous, logos – чем хотите из этого назовите. Именно поэтому не следует говорить о рациональной традиции Просвещения. Если продолжать так говорить, тогда все скажут: «Значит, права была Франкфуртская школа со своей критикой Просвещения: рациональность, разумность и виновата во всех исторических безобразиях!». Но в ужасах мировых войн, концлагерей, ковровых бомбардировок и тому подобном, вообще-то говоря, виноват именно рассудок, а вовсе не разум! Хотя тут же следует добавить, что отношение рассудка и разума не такое простое, как может показаться из этого различения на первый взгляд, откуда и некоторая правота уважаемого Александра Леонидовича Казина.

На что ещё надо обратить внимание? Докладчик сказал: «Мысль не замкнута на себя, её настоящее пребывание – в бытии, в том, откуда она возникла». Тут опять-таки больше выражена точка зрения рассудка, точка зрения различия мышления и бытия, а не разума как классического способа мышления: «Бытие это одно, оно без мысли; мышление – это другое, оно – без бытия, мышление всегда находится во внешнем отношении к бытию и должно ещё вернуться к бытию, что-то там инструментально поделать и т.д.».

 Этот тезис выражает именно рационалистическое, рассудочное представление об отношении мышления и бытия, а не разумное мышление этого отношения. Вот почему это представление в связи с классикой как тем, о чём мы здесь и сейчас говорим, ни в коем случае не стоит допускать. Это только кажется ненужными философскими тонкостями, а на деле за ними стоят слишком толстые реальные обстоятельства и совершенно различные теоретические позиции!

Следующий пункт, как раз находящийся в противоречии с тем выражениями Александра Георгиевича, на которые я только что обратил внимание. «Всё ли одинаково суверенно?» – спрашивает он. Это действительно серьёзный вопрос, потому что суверенное самостийно, замкнуто на себя самого, а эта замкнутость на себя самого есть как раз то, против чего Александр Георгиевич только что возражал! Любая мысль (даже рассудочная, не говоря уже о разумной) потому и суверенна, что, вообще говоря, она замкнута на себя саму и в самой себе имеет источник своего бытия. Вот почему можно сказать: «Как мы мыслим, так и существуем!», – как сказал наш докладчик. Никак по-другому мы не можем существовать именно потому, что мышление есть определённое бытие, причём не только в себе, но и для себя.

Ещё один связанный с этим очень тонкий момент, который тоже нельзя упустить, потому что иначе нам будет очень нехорошо. Общее (общечеловеческое, универсальное) и всеобщее – это не одно и то же! Совсем не оно и то же. Даже универсальное есть всё-таки ещё рассудочная форма всеобщности, эмпирическая форма всеобщности, т.е. именно общность, а не всеобщность как таковая. И в этом смысле то, что М.А. Лифшиц довольно часто позволял себе говорить об универсалиях и реалиях, не слишком хорошо, потому что это ведь средневековый способ выражения и поэтому тоже рассудочный. И тут некоторая зацепка для того, чтобы критиковать Лифшица, без сомнения, есть. Так вот: всеобщее – это не универсальное. Оно вообще не общее. И то, что в нём говорится и слышится якобы все-общее, т.е. общее всем, не должно вводить нас в заблуждение.

С непониманием этого связано для многих ненавистное и якобы принадлежащее Гегелю выражение: «Всё действительное разумно, а всё разумное – действительно». Гегель никогда такого не говорил и не писал! Надо уметь читать по-немецки или хотя бы по-русски, потому что в этом пункте советские переводы правильны и в них стоит совсем не то! А в приведенном выражении Гегелю как раз, заметьте, подсовывается эмпирически-всеобщее представление и создаётся впечатление, что он говорит обо всём. У Гегеля и в Предисловии «Философии права» и в параграфе шестом «Энциклопедии философских наук» стоит совсем иное. То, что написал сам Гегель, на русский буквально переводится так: «Что разумно, то действительно, и что действительно, то разумно». У него – единственное число, а вовсе не множественное! Понятно, у Белинского, если он воспринял это положение в первом «смысле», который на самом деле полная бессмыслица, не мог не зайти ум за разум! «Если Гегель утверждает, что всё действительное разумно, а всё разумное действительно», – подумал он, то, значит, и российская империя со всеми её порядками разумна!  Вот почему его охватил ужас, когда он понял, что из-за «этого проклятого Гегеля» он какое-то время оправдывал самодержавие. Но Гегель-то тут вовсе не при чём. 

Дело в том, что Гегель этим чётким афоризмом выражает абсолютную точку зрения, а не онтологическую и тем более не эмпирическую!

Поэтому и то, что наш докладчик сказал: «Старик Гегель возник на критике Канта» – тоже не совсем правильно. Гегель, напротив, возник из субъективности кантовской философии и стал самим собой не потому, что он с самого начала обратился против кантовского субъективизма за какой-то там неизвестно откуда взявшийся у него объективизм, онтологизм бытия и т.д. Вовсе нет! Скорее, так можно было бы сказать о Шеллинге, который именно субъективности Канта и Фихте на определённом этапе своего развития противопоставил как раз противоположную ей объективность. Шеллинг тоже, вообще говоря, воспроизвел рассудочное отношение мышления и бытия в новой какой-то новой вариации. В этом смысле опираться нужно, конечно, на Гегеля, а не на Шеллинга, ибо Гегель вовсе не противник Канта и Фихте. Фихте ведь первым, заметьте, высказал положение об абсолютности субъекта. И это был тот пункт, развивая который, Гегель сделался Гегелем, ибо благодаря Канту и Фихте он понял то, что бытие не исключительно объективно, что оно столь же и субъективно. Истина, как известно, по Гегелю состоит в том, что субстанция столь же и субъект, а не одна лишь субстанция, противостоящая субъекту и субъективности!

И последний пункт, которым я как раз закончу своё выступление. Нужна ли нам, как утверждает Александр Георгиевич, контр-постмодернистская мысль? Думаю, что не нужна. Отнюдь не надо бороться против постмодернизма! Во-первых, если бы мы взялись за это, мы тем самым доставили бы нашим доморощенным и заграничным постмодернистам огромное злорадное удовольствие. Если мы начнём всерьёз с ними бороться, они укажут на нас пальцем и скажут: «О, смотрите: те, кто с нами всерьёз борется, совершенно сумасшедшие! Только сумасшедшие фанатики какой-то идеи могут с нами серьёзно бороться, ибо мы ведь на самом деле есть совершенно несерьёзные призраки!» (смеется). Во-вторых, эта ненужная борьба с постмодернизмом отвлечёт нас от того, что всем нам надо действительно серьёзнейшим образом бороться со своими собственными призраками. Это, по-моему, самая главная задача. Чтобы нам выбраться из того тяжёлого состояния, в котором мы сегодня находимся, нам надо биться со своей собственной конечностью, со своей относительностью. Такая самоотверженная борьба необходима нам именно потому, что постмодернисты, если хотите, выразили собой относительность относительного.
За это им нужно от души сказать огромное спасибо. Обратите внимание, что Платон и христианство совершенно согласны в том, что новая, настоящая, вечная, бесконечная, так сказать, классическая жизнь возникает из смерти жизни ветхой, видимой, временной, конечной, неклассической, а постмодернизм – это и есть на глазах у всех происходящая, но ещё не произошедшая до конца смерть этой смертной и в себе уже мёртвой жизни. Ясно, конечно, что не непосредственно из смерти смертной жизни возникает бессмертная жизнь, согласно христианству и Платону, а из смерти самой смерти. Именно поэтому не надо бороться против мёртвых, как нынешние либералы очень смело гурьбой и по отдельности борются против Ленина и Сталина. Поэтому не надо бороться и против смерти, ибо такая агония лишь продлевает смертную жизнь, а надо бороться за смерть самой смерти. В самих себе ради вечной жизни необходимо умертвить смерть! Пускай же мёртвые сами хоронят своих мертвецов. Этим полезным, хотя и призрачным делом пусть и продолжают заниматься, раз уж оно им так нравится, постмодернисты. Не надо им мешать, им даже можно похлопать.

Мне думается, что один из необходимых актов этого умерщвления нашей собственной конечности, смерти нашей смертности состоит в том, чтобы решительно проститься с представлением о трансцендентном Боге. Ведь трансцендентный Бог (именно потому, что он трансцендентный, т.е. где-то по ту сторону от нас, грешных, находящийся) явно не есть абсолютный Бог. Не может же настоящее абсолютное где-то быть, а где-то – не быть! В этом случае оно было бы ущербным, а не абсолютным как таковым. Поэтому такой трансцендентный Бог и не есть настоящий Бог, а лишь мёртвый призрак Бога, о котором ранний постмодерн устами Ницше уже сказал: «Бог умер!». Но такой Бог никогда в действительности и не рождался, потому что он есть лишь субъективное представление, а не по-настоящему разумная действительность, ибо никакой иной, кроме разумной, действительности – Гегель прав! – не бывает. Именно поэтому мы ежегодно празднуем Рождество и Воскресение не какого-то трансцендентного (в которого мы действительно можем только слепо верить), а здесь, на земле, среди нас родившегося и в нас от века рождающегося настоящего Бога! Так что задача на самом деле состоит отнюдь не в том, чтобы бороться против чего-то иного, внешнего нам – надо бороться с собой за себя самого. Это и есть, по моему, разумный смысл истинно христианского и толстовского завета о непротивлении злу силою. И в том смысле, мне думается, что М.А. Лифшиц, когда он стал «бодаться» с модернизмом, был одновременно прав и не прав. Он был прав, потому что боролся за настоящее, вечное, классическое искусство, но он был не прав, борясь против модернизма, против этого полумёртвого искусства и представления об искусстве. Он, конечно, поспешил высказаться (хотя его нетерпение можно и должно понять), и от этого попал в двойственное и неприятное для себя положение. Потому что постмодерн это и есть то, что модерн сам с собой и из себя сделал – без чьих-либо критических усилий. Так он, слава богу, сам окончательно почил, как говорят, в Бозе как изжившее само себя бессилие рассудка, этого конечного способа отношения мышления и бытия. Поэтому нам осталось теперь только в самих себе постараться претворить рассудок в разум. Эта задача – по существу феноменологическая и педагогическая. Совсем не зря Гегель (к которому, конечно, конвенционально, т.е. условно, относиться нельзя, точно так же как и онтологически нельзя к нему относиться, потому что это тоже будет некоторая условность) по результатам своей «Феноменологии духа» сказал в Предисловии к первому изданию «Науки логики» замечательные слова – те, что разум и рассудок на самом деле отнюдь не противники, потому что они есть необходимые определения одного и того же, т.е. духа, который поистине есть рассудительный разум и разумный рассудок. Откуда же взяться настоящему разуму, как не из рассудка, т.е. из смерти этого своего не вечно живого зародыша, этого конечного способа отношения! То, что сегодня в России, похоже, это и происходит (разумеется, не без помощи христианского покрова над нашей многострадальной страною), мы должны не только приветствовать, но и способствовать этому всеми силами. Вот почему нельзя не приветствовать тот доклад, какой мы сегодня выслушали, но и не поправлять его некоторыми необходимыми поправками тоже нельзя. Спасибо за внимание!"

Аплодисменты

А.А. Ермичёв предоставляет главному докладчику заключительное слово

(С) Источник:
 http://www.rhga.ru/science/conferences/rusm/stenogramms/schelkin_classica_and_postmodern.php